История от Марины, хозяйки Коржика (в приюте Кирпич), и по совместительству нашего волонтера:
Это Коржик. Правда, красавчик? Не будем скрывать, он появился в этих интерьерах благодаря другому коту, с которым , в действительности, у них мало общего - его звали Федор Михайлович, он тоже из приюта, но онкология дала нам всего три года - и за это время он разрушил все стереотипы о холодности кошек и плохом воспитании «дворянских». Он стал нам настоящим другом и членом семьи - бурно радовался нашему приходу, самозабвенно играл, переживал за болеющих, много «болтал» и очень, очень любил обниматься.
По животным не принято горевать. По ним не устраивают похорон, не делают поминок. И каждый второй поспешит свысока отметить - «что ж ты плачешь, это всего лишь кошка». В общем, мне захотелось сделать что-то хорошее в его память - и я поехала в ближайший приют, ведь Федора Михайловича тоже когда-то кормили и выхаживали в приюте.
С Кирпичом мы встретились в коридорчике между вольерами - он был слаб, но ласков и кто-то из волонтеров сказал мне, что он очень болен и вероятность, что получится его вытянуть, невысока.
Но через пару недель меня добавили в группу по помощи Кирпичу, созданную опытными волонтерами - и началось его долгое тяжелое лечение - он был крайне истощен, у него были плохие анализы - и поскольку возможности помочь крупными суммами тогда не было, мы посовещались с мужем и предложили передержку - чтобы помочь восстановиться после лечения, чтобы у откормленного и социализированного Кирпича было побольше шансов найти семью. Тогда еще мы не были готовы к новому члену семьи, было еще очень больно и я всерьез готовилась искать Кирпичу более ответственную семью, которая не пропустит начало болезни, как мы не заметили онкологию Федора.
Первую неделю после приезда он находил все новые и новые труднодоступные углы в нашей квартире, о которых мы раньше и не подозревали. Ходил на полусогнутых и отчаянно шипел, когда человек в полный рост приближался очень близко. Иногда неделями не выходил при нас из своего угла, и тогда я садилась и читала ему вслух книги. Иногда он выходил ко мне навстречу, иногда нет. Постепенно он начал залезать на кровать, приходить на кухню, но все откатывалось назад, когда лечение продолжалось. Когда лечение завершилось, дела пошли на лад - он всегда старается находиться в комнате с человеком, засыпает над моей головой, будит мурлыканьем и смешно заваливается на бочок, приглашая погладить. Он так и не научился сидеть на руках и все еще панически боится переносок - но мы его очень любим и больше не хотим проверять, найдет ли он в себе сил довериться другим людям.
